Тем не менее я должна сказать: с годами мы так сблизились, что Фрэнк мог положить мне на ладонь руку тыльной стороной, и это не причиняло ему боли. И мы сидели вот так в его машине – молча, наслаждаясь уютом этого легкого прикосновения.

Если бы не Фрэнк, я никогда бы не встретила столько рассветов.

И если я, держа его за руку в момент восхода солнца, что-то отняла у твоей матери или у тебя, я искренне прошу тебя о прощении.

Хотя мне совсем не кажется, что я вас обделила.

Вот и все, Анджела.

Мне очень жаль, что твоя мама умерла. Прими мои соболезнования. Но я рада, что она прожила такую долгую жизнь. Надеюсь, жизнь ее была счастливой, а смерть – мирной. Надеюсь, тебе хватит душевных сил пережить утрату.

А еще я рада, что ты меня отыскала. Слава богу, я до сих пор живу в здании «Ле Ателье»! Вот почему менять фамилию или адрес нежелательно: вдруг в случае необходимости тебя не смогут найти?

Впрочем, «Ле Ателье» уже не торгует свадебными платьями. Теперь это кофейня и фреш-бар, и заправляет им – кто бы ты думала – Натан Луцкий. Но зданием владею я. Марджори завещала его мне, зная, что из меня управляющий выйдет получше, чем из Натана. Она умерла тринадцать лет назад, вручив мне бразды правления, и я все эти годы заботилась о нашем доме. Я же помогла Натану с его маленьким бизнесом. Уж поверь, без помощи он бы и не справился. Милый мой Натан всем хорош, но подвигов от него ждать не стоит. И все равно я его обожаю. Он зовет меня второй мамой. И я рада, что мы близки, что он заботится обо мне. Лишь благодаря его стараниям я до сих пор здорова как бык, что в моем возрасте почти что неприлично. Он присматривает за мной, а я за ним. И нам хорошо вместе.

Вот как вышло, что я до сих пор живу в том же доме, что и в 1950 году.

Спасибо, что нашла меня, Анджела.

Спасибо, что попросила рассказать правду.

И я ее рассказала без утайки.

Пора заканчивать; добавлю лишь еще одно.

Давным-давно Эдна Паркер Уотсон сказала, что мне никогда не стать интересным человеком. Не знаю, сбылось ли ее пророчество. Не мне судить, интересный я человек или нет. Но еще Эдна сказала, что я принадлежу к худшему типу женщин и у меня не будет подруг, потому что меня всегда «тянет поиграть с чужими игрушками». Что ж, тут она ошиблась. Я была хорошей подругой многим женщинам на протяжении многих лет.

Я уже говорила, что есть две вещи, которые я делаю прекрасно: шитье и секс. Но я себя недооценила: есть и третья. Я прекрасная подруга.

И вот почему я об этом упомянула, Анджела: я предлагаю тебе свою дружбу, если ты, конечно, захочешь со мной дружить.

Не знаю, интересует ли тебя такая дружба. Возможно, ты и слышать обо мне не захочешь, прочитав мою исповедь. Возможно, я покажусь тебе презренной женщиной. Я тебя пойму. И хотя сама я не считаю, что заслуживаю презрения (по-моему, его никто заслуживает), решать только тебе.

Но я прошу – не настаиваю, а лишь прошу со всем уважением – хотя бы подумать о моем предложении.

Видишь ли, пока я писала эти строки, я представляла тебя молодой женщиной. Для меня ты всегда останешься той умной, прямолинейной, серьезной двадцатидевятилетней феминисткой, что пришла ко мне за свадебным платьем в 1971 году. Но ближе к концу своего рассказа я сообразила, что ты уже не так молода. По моим подсчетам, тебе почти семьдесят. А мне, как ты понимаешь, и того больше.

И вот что я выяснила с возрастом, Анджела: наступает момент, когда начинаешь терять людей. Речь не о том, что людей вокруг не хватает, – нет-нет, их предостаточно. Я имею в виду жуткую нехватку своих людей. Тех, кого ты любила. Тех, кто знал твоих близких и тоже их любил. Тех, кому известна вся твоя история.

Смерть прибирает их к рукам одного за другим, а замену им найти очень трудно. После определенного возраста заводить новых друзей уже не так-то просто. Мир становится пустым и разреженным, даже если он густо населен молодыми душами.

Не знаю, посещало ли тебя такое чувство, Анджела. Но я живу с ним уже давно. Возможно, скоро оно появится и у тебя.

И потому я хочу закончить свой рассказ признанием, что ты очень дорога моему сердцу, Анджела. Это ни к чему тебя не обязывает, и я ничего от тебя не жду. Но если твой мир вдруг станет пустым и разреженным, если тебе понадобится новый друг, прошу тебя, вспомни обо мне.

Конечно, неизвестно, сколько мне еще отпущено, но покуда я здесь, моя дорогая Анджела, я буду ждать тебя.

Спасибо, что выслушала.

Вивиан Моррис

Благодарности

В создании этой книги мне помогали замечательные жители Нью-Йорка, нынешние и прежние.

Уроженка Бруклина Маргарет Корди, моя чудесная обожаемая подруга, с которой мы вместе уже тридцать лет, помогала на подготовительном этапе, сопровождала меня во всех поездках «на натуру», разыскивала источники информации и вычитала рукопись вдоль и поперек за невозможно короткое время. А еще она не позволяла мне упасть духом и возненавидеть этот проект, когда все сроки миновали и я сбивалась с ног. Маргарет, я ни за что не написала бы эту книгу без тебя. Давай всегда работать над романами вместе, согласна?

Вечная моя благодарность Норме Амиго, самой восхитительной, самой харизматичной девяностолетней даме, которую мне выпала честь знать. Норма поделилась воспоминаниями о тех днях (и ночах), когда она была артисткой бурлеска на Манхэттене. Неуемная чувственность Нормы, ее независимость (и непечатный ответ на мой вопрос: «А почему вы никогда не стремились замуж?») вдохнули жизнь в мою Вивиан.

Большое спасибо Пегги Уинслоу Баум (актрисе), покойной Филлис Уэстерманн (автору песен, продюсеру), Полетт Харвуд (танцовщице) и неподражаемой Лори Сандерсон (продолжательнице дела великого импресарио Фло Зигфельда) за воспоминания о нью-йоркской индустрии развлечений 1940–50-х годов.

Увлекательные экскурсии Дэвида Фриланда помогли мне понять и увидеть Таймс-сквер прошлых лет – такой площадь уже никогда не будет.

Шарин Митчелл поделилась своими знаниями о моде, свадебных платьях и тонкостях общения с беспокойными невестами – ее рассказы помогли мне описать профессиональную деятельность Вивиан. Леа Кэхилл дала мне пару уроков кройки и шитья, а Джесси Торн оказался бесценным советчиком во всех вопросах, связанных с мужской модой.

Эндрю Густафсон открыл для меня чудесный мир Бруклинской верфи. Бернард Уэйлен, Рики Конте, Джо и Люси де Карло помогли понять, как живут бруклинские патрульные полицейские. А вместе с завсегдатаями «Д'Амико кофе» в Кэрролл-Гарденз я совершила самое красочное путешествие во времени, о каком и не мечтала. Джоани Д'Амико, Роуз Кузумано, Дэнни Калькатерра, Пол и Нэнси Джентл поделились своими историями. Я даже пожалела, что не росла в Южном Бруклине в одно время с этими ребятами.

Спасибо моему отцу Джону Гилберту, младшему лейтенанту, во время Второй мировой войны служившему на эсминце «Джонстон», – он помог в описании всех сцен, связанных с войной и Военно-морскими силами. Спасибо маме, Кэрол Гилберт, за то, что научила меня трудолюбию и стойкости пред лицом жизненных трудностей. (В этом году, мама, твои уроки пригодились мне как никогда.) Спасибо Кэтрин и Джеймсу Мердок за правку текста. Благодаря вам в нем на пять тысяч меньше запятых.